Комьюнити - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

А с «Пятым каналом» у Глеба тогда всё равно ничего не срослось. Его программа не прошла кастинг. Глебу сообщили, что разговор с Гермесом и Гурвичем посмотрел сам Роднянский и сказал: этот парень, как его, Глеб Тяженко, он что, совсем наивный? Он думает, что «Пятёрка» будет пиарить «ДиКСи» — своих конкурентов? Гермес был гений — и Роднянский тоже, и он сразу просёк, как ляжет фишка.

В мае 2010-го Гермес запустил «ДиКСи-дайджест» — индивидуальную интернет-газету, ежедневный дайджест тех материалов СМИ, которые интересны данному клиенту. В 2011-м появилось «Радио ДиКСи»: личное интернет-радио, по которому звучит лишь та музыка, которая приятна заказчику, а общими на всю аудиторию остаются только диджеи. За полтора месяца до смерти Гурвича Гермес открыл «ДиКСи-нет» — свою социальную сеть, во многом похожую на LiveJournal.

Но все эти сервисы были сопутствующими ресурсами. Вскоре Глеб узнал, насколько был прав Роднянский, когда говорил о конкуренте: на базе «ДиКСи» Гермес задумал собственный телеканал.

3

Пока могильщики глухо и гулко охлопывали лопатами свежий земляной холмик, к Глебу сквозь толпу подобрался Гермес.

— Глеб, обратите внимание, — негромко произнёс он. — Вон там поодаль стоит девушка в голубом пуховике. Это Орли Гурвич, дочь Льва. Возможно, мы возьмём её в «ДиКСи». Она журналист, то есть будет работать с вами.

— Наследница? — удивился Глеб. — Я спрашиваю, потому что хочу определиться с субординацией.

— Я ещё ничего не решил, — устало ответил Гермес. Он выглядел плохо, лицо посерело и обвисло. — Просто познакомьтесь с ней, оцените. Ну, подвезите её до метро или до дома. Я вас представлю.

От Гермеса пахло дорогим парфюмом. Abercrombie & Fitch, не сразу, но узнал Глеб.

— О’кей, — кивнул он.

По пути от могилы до выхода с кладбища Гермес вёл Орли сам, бережно придерживая под локоток. Глеб шагал сзади. Он видел только чёрные кудряшки Орли над капюшоном пуховика. Вроде La Masa, определил Глеб. Но это ни о чём не говорит. Пуховик был простёган квадратами и понизу захлёстан грязью.

За воротами кладбища возле машин Гермес и Орли остановились, и все, кто явился на похороны, ещё раз подошли к дочери Гурвича, чтобы выразить сочувствие. Глеб издалека рассматривал Орли. Лет двадцать пять. Симпатичная. Чуть-чуть носатенькая и с вьющейся гривой. Просто Юдифь. Или Эсфирь. Гермес подозвал Глеба взглядом.

— Глеб, это Орли Гурвич, — представил он. — Орли, а это Глеб Тяженко, медиаменеджер «ДиКСи». Он довезёт вас, куда скажете.

— Соболезную, — произнёс Глеб, встретившись с Орли глазами.

— Спасибо, — просто ответила она.

Глеб молча указал на свою машину — тёмно-синий удлинённый «Лексус RX 350». Глеб купил тачку уже хорошего класса, но всё ещё не новую, а подержанную, зато 2007 года и с пробегом всего в семьдесят тысяч. Настоящий уровень «премиум» будет следующим шагом. Глеб не сомневался, что сделает его.

Орли не изображала из себя светскую даму, привыкшую ездить с водителем, а села на переднее сиденье. Глеб начал выводить машину со стоянки у входа на кладбище, глядя справа от руля в экран камеры заднего обзора.

— Орли — это по-французски? — спросил он.

— По-французски — Ор-ли, ударение на последний слог. А у меня еврейское имя. Означает «мой свет». Так меня звал отец. Но по паспорту я не Орли Львовна Гурвич, а Ольга Николаевна Телегина.

Глеб медленно и осторожно ехал по Средней Калитниковской улице, плотно обставленной машинами с обеих сторон.

— Необычно, — сказал он. — А как мне вас звать — Орли или Оля?

— Как вам нравится.

— Это тест! — тревожно-шутливо всполошился Глеб. — Я должен справиться! Я буду звать вас Орли!

— Вы прошли на второй уровень, — улыбнулась Орли.

— Может быть, тогда выпьем кофе?

— Хорошо бы. А то я замёрзла. Где предлагаете приземлиться?

— Вообще-то, здесь я ориентируюсь не ахти…

Орли достала айфон, и краем глаза Глеб заметил на его экране ало-фиолетовые отблески портала «ДиКСи». Очевидно, Орли включила навигатор. Однажды Гермес по секрету поведал Глебу, что «ДиКСи» откупил какой-то сервис GPS-навигации, но это оказалось невыгодно, и услуга на рынок не попала. Видимо, Орли как дочка Гурвича этой услугой всё же пользовалась.

— Совсем рядом есть ресторан «Старая Гавана», — сообщила Орли. — Это на Талалихина. Сворачивайте сейчас налево.

Ресторан Глеба смутил. Советская двухэтажная коробка с высоким вторым этажом была превращена в какую-то расписную залепуху с аркадой понизу и панно слева: кирпичи, скала, маяк. Попытка обрести индивидуальность казалась мучительной. Зато парковка пустовала.

Глеб и Орли расположились у окна в зале, тесно заставленном столами и вычурными стульями. Всё вокруг было перечно-пунцовое и горчично-жёлтое. Дизайн надрывался от Латинской Америки: раскрашенные мадонны в нишах, деревянная галерея по верху стены, горшки с тропическими растениями, ещё одно панно, теперь с собором Сан-Кристобаль. Официанты в синих рубашках и с алыми галстуками походили на злых пуэрториканцев, торгующих вразнос марихуаной.

— А у вас кофе кубинский есть? — спросила Орли.

— М-м… — замялся официант. — Извините, сейчас нет.

— Ну, тогда два двойных эспрессо.

Глеб потихоньку разглядывал Орли. Искусно потёртые джинсы Lee, угги, толстый белый свитер ручной вязки.

— Зачем рестораны в лобовую выдают себя за часть другого мира? — спросила Орли и закурила тонкую сигарету Vogue. — Какая тут Гавана, кто поверит? Другое дело, если бы весело обыграли кубинскую тему. Салат «Борода Фиделя». Дайкири «Карибский кризис». Печёный кролик по-че-геварски.